Кто знает рассказ тургенева перепёлка подскажите: з отзыв нужен))

Дело было летом. Я жил тогда с отцом на хуторе, в южной России ... Отец мой был страстным охотником; и как только не был занят по хозяйству - и погода стояла хорошая, - он брал ружье, надевал ягдташ, звал своего старого Трезора и отправлялся стрелять куропаток и перепелов ... Он часто брал меня с собою ... большое это было для меня удовольствие!

Я засовывал штаны в голенища, надевал через плечо фляжку - и сам воображал себя охотником! Пот лил с меня градом, мелкие камешки забивались мне в сапоги; но я не чувствовал усталости и не отставал от отца.

Когда же раздавался выстрел и птица падала, я всякий раз подпрыгивал на месте и даже кричал - так мне было весело! Раненая птица билась и хлопала крыльями то на траве, то в зубах Трезора - с нее текла кровь, а мне все-таки было весело, и никакой жалости я не ощущал. Чего бы я не дал, чтобы самому стрелять из ружья и убивать куропаток и перепелов! Но отец объявил мне, что раньше двенадцати лет у меня ружья не будет; и ружье он мне даст одноствольное и стрелять позволит только жаворонков. Этих жаворонков в наших краях водилось множество ...

Вот однажды мы с отцом отправились на охоту - под самый Петров день. В то время молодые куропатки еще малы бывают, отец не хотел их стрелять и пошел в мелкие дубовые кустики, возле ржаного поля, где всегда попадались перепела. Косить там было неудобно - и трава долго стояла нетронутой. Цветов росло там много: журавлиного горошку, кашки, колокольчиков, незабудок, полевых гвоздик. Когда я ходил туда с сестрой или с горничной, то всегда набирал их целую охапку; но когда я ходил с отцом, то цветов не рвал: я находил это занятие недостойным охотника.

Вдруг Трезор сделал стойку; отец мой закричал: "Пиль!" - и из-под самого носа Трезора вскочила перепелка - и полетела. Только полетела она очень странно: кувыркалась, вертелась, падала на землю - точно она была раненая или крыло у ней надломилось. Трезор со всех ног бросился за нею ... он этого не делал, когда птица летела как следует.

Отец даже выстрелить не мог, он боялся, что зацепит дробью собаку. И вдруг смотрю: Трезор наддал - и цап! Схватил перепелку, принес и подал ее отцу. Отец взял ее и положил себе на ладонь, брюшком кверху. Я подскочил. "Что это, говорю, она раненая была?" - "Нет, - ответил мне отец, - она не была раненая; а у ней, должно быть, здесь близко гнездо с маленькими, и она нарочно притворилась раненой, чтобы собака могла подумать, что ее легко поймать". - "Для чего же она это делает?" - спросил я. "А для того, чтобы отвести собаку от своих маленьких. Потом бы она хорошо полетела. Только на этот раз она не разочла; уж слишком притворилась - и Трезор ее поймал". - "Так она не раненая?" - спросил я опять. "Нет ... но живой ей не быть. Трезор ее, должно быть, даванул зубом". Я пододвинулся ближе к перепелке. Она неподвижно лежала на ладони отца, свесив головку, - и глядела на меня сбоку своим карим глазком.

И мне вдруг так жаль ее стало! Мне показалось, она глядит на меня и думает: "За что же я умирать должна? За что? Ведь я свой долг исполняла; маленьких своих старались спасти, отвести собаку подальше - и вот попалась! Бедняжка я! Бедняжка! Несправедливо это! Несправедливо!"

"Папаша! - сказал я, - да может быть, она не умрет ..." и хотел погладить перепелочку по головке. Но отец сказал мне: "Нет! Вот посмотри: у ней сейчас лапки вытянутся, она вся затрепещется, и закроются ее глаза". Так оно точно и случилось. Как только у ней закрылись глаза - я заплакал. "Чему ты?" - спросил отец и засмеялся. "Жаль мне ее, сказал я. - Она долг свой исполняла - а ее убили! Это несправедливо!" - "Она схитрить хотела, - ответил мне отец. - Только Трезор ее перехитрил". "Злой Трезор! - подумал я ... да и сам отец показался мне на этот раз недобрым. - Какая же тут хитрость? Тут любовь к детенышам, а не хитрость! Если ей приказано притворяться, чтобы детей своих спасать, так не следовало Трезору ее поймать!" Отец хотел было сунуть перепелку в ягдташ, но я ее у него выпросил, положил ее бережно в обе ладони, подышал на нее ... не очнется ли она? Однако она не шевелилась. "Напрасно, брат, - сказал отец, - ее не воскресишь. Вишь, головка у ней болтается"