Уважаемые одиннадцатиклассники, в одном из вариантов был текст по Достоевскому."На чужом несчастье счастья не построишь" (подобной темы). Говорилось о Татьяне, ее муже и Онегине. Не могли бы вы, если у вас есть, скинуть этот текст.

Та же Таня, та же прежняя

деревенская Таня! Она не испорчена, она, напротив, удручена этою пышною

петербургскою жизнью, надломлена и страдает; она ненавидит свой сан светской

дамы, и кто судит о ней иначе, тот совсем не понимает того, что хотел

сказать Пушкин. И вот она твердо говорит Онегину:

Но я другому отдана

И буду век ему верна.

Кому же, чему

же верна? Каким это обязанностям? Этому-то старику генералу, которого она не

может же любить, потому что любит Онегина, и за которого вышла потому

только, что ее "с слезами заклинаний молила мать", а в обиженной, израненной

душе ее было тогда лишь отчаяние и никакой надежды, никакого просвета? Да,

верна этому генералу, ее мужу, честному человеку, ее любящему, ее уважающему

и ею гордящемуся. Пусть ее "молила мать", но ведь она, а не кто другая, дала

согласие, она ведь, она сама поклялась ему быть честною женой его. Пусть она

вышла за него с отчаяния, но теперь он ее муж, измена ее покроет его

позором, стыдом и убьет его. А разве может человек основать свое счастье на

несчастье другого? Счастье не в одних только наслаждениях любви, а и в

высшей гармонии духа. Чем успокоить дух, если назади стоит нечестный,

безжалостный, бесчеловечный поступок? Ей бежать из-за того только, что тут

мое счастье? Ни какое же может быть счастье, если оно основано на чужом

несчастий? Позвольте, представьте, что вы сами возводите здание судьбы

человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им, наконец, мир и

покой. И вот, представьте себе тоже, что для этого необходимо и неминуемо

надо замучить всего только лишь одно человеческое существо, мало того -

пусть даже не столь достойное, смешное даже на иной взгляд существо, не

Шекспира какого-нибудь, а просто честного старика, мужа молодой жены, в

любовь которой он верит слепо, хотя сердца ее не знает вовсе, уважает ее,

гордится ею, счастлив ею и покоен. И вот только его надо опозорить,

обесчестить и замучить, и на слезах этого обесчещенного старика возвести

ваше здание! Согласитесь ли вы быть архитектором такого здания на этом

условии? Вот вопрос. И можете ли вы допустить хоть на минуту идею, что люди,

для которых выстроили это здание, согласились бы сами принять от вас такое

счастие, если в фундаменте его заложено страдание, положим, хоть и

ничтожного существа, но безжалостно и несправедливо замученного, и, приняв

это счастие, остаться навеки счастливыми? Скажите, могла ли решить иначе

Татьяна, с ее высокою душой, с ее сердцем, столько пострадавшим? Нет.