Сообщение о Дубровском даю 25 б

Владимир Дубровский представлен благородным защитником прав личности, независимым человеком, способным глубоко чувствовать. Тон, которым Пушкин пишет о Владимире Дубровском, всегда полон сочувствия, но никогда не бывает ироничным. Пушкин одобряет все его поступки и утверждает, что всем обиженным надо грабить, воровать, а то и выходить на большую дорогу. Итак, моя версия: это роман о благородстве. О благородстве в значении, которое указал В. И. Даль. "Благородство - качество, состояние это, дворянское происхождение; поступки, поведение, понятия и чувства, приличные сему званию, согласные с истинною честью и с нравственностью." Даль напрямую связывает благородство с дворянством, конечно же, и Пушкин их не разделял, поэтому тема более широкая: судьба и назначение дворянства или честь дворянина. Наверняка Пушкина очень волновала эта тема. " Береги честь смолоду" - эпиграф следующего его произведения "Капитанская дочка", в котором написано снова о этой теме.

Итак, роман о благородстве, герой романа дворянин," ставший жертвой несправедливости". В благородстве героя нет сомнений, но всё же иногда он изменяет благородству. Когда же это происходит впервые? В главе 4-ой читаем: " - Скажи Кириллу Петровичу, чтоб он поскорее убирался, пока я не велел его выгнать со двора ... Пошёл! - Слуга радостно побежал." Автор ни словом не осудил горячность молодого Дубровского. И мы вполне можем понять его чувства - он поражён состоянием отца: "Больной указал на двор с видом ужаса и гнева." Но поспешный приказ Дубровского прогнать Троекурова со двора, несёт за собой дурные последствия, и главное из них не обида Троекурова, а то, что слугам было позволено было дерзко вести себя. "Слуга радостно побежал. В этом"радостно" какой-то разгул холопской дерзости. Понять и оправдать Дубровского можно, но посудите сами, прав ли Дубровский?

Дубровский сделался разбойником, благородным разбойником: "нападает не на всякого, а на известных богачей, но и тут делиться с ними, а не грабит дочиста, а в убийствах его никто не обвиняет ... "

Но Дубровский сам хорошо понимает, на какой он путь встал. " Никогда злодейство не будет совершено во имя ваше. Вы должны быть чисты даже и в моих преступлениях". Пушкин нигде не даёт никаких оценок поступкам Дубровского (в отличие, кстати, от поступков Троекурова; чего стоит одно только замечание "Таковы были благородные увеселения русского барина!"). Читатель и сам догадается, что злодейства и преступления несовместны с высокою честью. При первом объяснении с Машей Дубровский сказал: "Я понял, что дом, где обитаете вы, священ, что ни единое существо, связанное с вами узами крови, не подлежит моему проклятию. Я отказался от мщения, как от безумства". Но он не отказался от мщения вовсе, продолжая помнить других обидчиков.

"Ночуя в одной комнате с человеком, коего мог он почесть личным своим врагом и одним из главных виновников его бедствия, Дубровский не мог удержаться от искушения. Он знал о существовании сумки и решился ею завладеть". И наше нравственное чувство возмущается тем, что Дубровский поддался искушению, вновь изменив благородству. И опять мы можем и понять и оправдать Дубровского, и автор снова не даёт никаких оценок, но мы не можем согласиться с тем, что этот поступок не соответствует понятию истинной чести.

Обратимся теперь к героине романа. Марья Кирилловна тоже жертва несправедливости. Принуждённая выйти замуж за "ненавистного человека", она тоже ищет выхода. "Брак пугал её как плаха, как могила". "Нет, нет, - повторяла она в отчаянии, - лучше умереть, лучше в монастырь, лучше пойду за Дубровского". Но она не переступает черту, за которой кончается чистая нравственность. Священник произнёс "невозвратимые слова". Современный Пушкину читатель знал эти слова: "Господи Боже наш, славою и честию венчай их".

Интересно, что этот роман Пушкин обрывает почти на той же ноте: "Но я другому отдана". Это высшая точка благородства. Любой другой поступок повлечёт за собой множество несчастий. "Я не хочу быть виною какого-нибудь ужаса", - говорит Маша Дубровскому. Для такого поступка сил нужно гораздо больше, чем для протеста и мести. Ни Онегину, ни Дубровскому не подняться до такой высоты.

Отсюда у меня возникает предположение, что Пушкин именно поэтому и расстаётся со своим героем "в минуту злую для него". Ему с ним как бы больше нечего делать. И поэтому он берётся за другой роман, и даёт ему название, удивляющее многих, "Капитанская дочка", и в этом романе героиню зовут опять почему-то Маша, и главный вопрос - о чести, благородстве и верности. И Пётр Гринёв блестяще разрешает его.

Итак, это моё понимание романа А. С. Пушкина "Дубровский" и его главного героя Дубровского.