Какая цветопись в пророке А. С. Пушкин?

В творчестве Пушкина принято традиционно выделять тему "поэта и поэзии". К этой группе лирических произведений относят стихотворения, в которых излагаются взгляды автора на природу поэтического дара, на предназначение поэта в этом мире, его высокую миссию. Одним из таких произведений является стихотворение "Пророк". Здесь Пушкин обращается к образам библейской мифологии. В начале стихотворения отражается душевная опустошенность, которая мучила поэта в годы "кризиса", и чудесное преображение чувств и способностей, осознание своей миссии пророка. Чувства поэта предельно обостряются: открывается "мудрое зрение", а также расширяется восприятие внешнего мира. Поэт задается вопросом: возможно ли столь изощренно тонкое восприятие и мудрое наблюдение передать обыкновенным человеческим словом ("И он к устам моим приник / И вырвал грешный мой язык, / И празднословный, и лукавый, / И жало мудрыя змеи / В уста замершие мои / Вложил десницею кровавой".) Поэту необходим "жар сердца": только очень высокий накал чувств может переплавить обыденную прозаическую жизнь в чистое поэтическое золото ("И он мне грудь рассек мечом, / И сердце трепетное вынул, / И угль, пылающий огнем, / Во грудь отверстую водвинул".) Одной острой наблюдательности и умения поэтически рассказать о том, что видишь, недостаточно для настоящего искусства - это мертвое фотографирование, натурализм. Необходимо активное отношение к наблюдаемому, умение критически, точно, правдиво оценивать его, нужна глубокая и верная идея, наполняющая душу поэта. Так завершается преображение пророка: поэт приходит к мысли, что он должен не просто утешать, радовать людей или доставлять им наслаждение своим творчеством, а учить читателя, вести его за собой.