Описание дома собакевича мертвые души

Всё было сделано добротно, основательно, крепко, на совесть.

Деревня показалась ему довольно велика; два леса, березовый и сосновый,

как два крыла, одно темнее, другое светлее, были у ней справа и слева;

посреди виднелся деревянный дом с мезонином, красной крышей и темными или,

лучше, дикими стенами, - дом вроде тех, как у нас строят для военных

поселений и немецких колонистов. Было заметно, что при постройке его зодчий

беспрестанно боролся со вкусом хозяина. Зодчий был педант и хотел симметрии,

хозяин - удобства и, как видно, вследствие того заколотил на одной стороне

все отвечающие окна и провертел на место их одно маленькое, вероятно

понадобившееся для темного чулана. Фронтон тоже никак не пришелся посреди

дома, как ни бился архитектор, потому что хозяин приказал одну колонну сбоку

выкинуть, и оттого очутилось не четыре колонны, как было назначено, а только

три. Двор окружен был крепкою и непомерно толстою деревянною решеткой.

Помещик, казалось, хлопотал много о прочности. На конюшни, сараи и кухни

были употреблены полновесные и толстые бревна, определенные на вековое

стояние. Деревенские избы мужиков тож срублены были на диво: не было

кирчьных стен, резных узоров и прочих затей, но все было пригнано плотно и

как следует. Даже колодец был обделан в такой крепкий дуб, какой идет только

на мельницы да на корабли. Словом, все, на что ни глядел он, было упористо,

без пошатки, в каком-то крепком и неуклюжем порядке.

Чичиков еще раз окинул комнату, и все, что

в ней ни было, - все было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело

какое-то странное сходство с самим хозяином дома; в углу гостиной стояло

пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь.

Стол, кресла, стулья - все было самого тяжелого и беспокойного свойства, -

словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: "И я тоже

Собакевич! " или: "И я тоже очень похож на Собакевича!"