Причины, подтолкнувшие Роскольникова к преступлению

Мир несправедлив. На этот несправедливый мир и ополчился Родион Раскольников. А старуха-процентщица стала для него воплощением, символом этого зла, насилия, несправедливости. Получается, что Раскольников убил ее для того, чтобы облегчить жизнь другим людям, дело тут даже не в деньгах. Но тогда он должен был бы чувствовать себя героем, спасителем или, по крайней мере, хотя бы не испытывать угрызений совести, однако после совершения преступления Раскольников ощущал совсем другое.

Значит, существует какая-то другая причина, по которой этот бывший студент пошел на преступление. Полгода назад, когда он бросил учиться в университете, Раскольников написал некую статью "О преступлении", в которой кратко излагал свою теорию, заключающуюся в том, что все люди разделяются на два разряда: на "низших" и на "собственно людей, то есть имеющих дар или талант сказать в среде своей новое слово". Причем эти "собственно люди" имеют право "для своей идеи" "перешагнуть" хотя бы и через труп, через кровь, то есть убивать. Раскольников, согласно своей теории, возомнил себя человеком, принадлежащим к разряду "имеющих право" на преступление; и убийство совершил он потому только, что ему надо было узнать тогда, "вошь" ли он, как все, или человек, сможет он "переступить" или нет; "тв*рь" ли он "дрожащая" или "право имеет".

Поэтому все вышеперечисленные события, подтолкнувшие его к убийству старухи, были только поводом, попыткой оправдать, обосновать свой поступок. Выходит, что не окружающая жизнь повлияла на решение Родиона Раскольникова, а только личные убеждения заставили его совершить преступление. С другой стороны, я думаю, что это преступление было предначертано Раскольникову, он должен был совершить его для того, чтобы через страдания "и только через них, прийти к счастью", осознанию истины. Ведь в романе "Преступление и наказание" Достоевский отразил свою убежденность в том, что высшая добродетель состоит в смирении и покорности, и удел человечества - это нескончаемые мучения и терзания, а "страдание-то и есть жизнь".