Что произошло после принятия Рапальского мирного договора?

16 апреля 1922 г. в Рапалло, в том самом отеле "Палаццо империале", где жила советская делегация, Чичерин от имени Советского правительства и Ратенау от имени правительства Германии подписали договор, ставший "одним из крупнейших актов международной политики". Оба его участника как равноправные стороны взаимно отказывались от всех претензий, государственных и частных. Между Советской Россией и Германией восстанавливались дипломатические отношения, и оба государства предоставляли друг другу режим наибольшего благоприятствования. Весть о подписании советско-германского договора явилась неслыханной сенсацией. "Взрыв бомбы", "громовой удар", "мина, подложенная под конференцию" - вот характерные выражения журналистов, описывавших впечатление от происшедшего в Рапалло. Георгий Васильевич справедливо назвал заключение Рапалльского договора "самым громким событием периода Генуэзской конференции". Несмотря на всю неожиданность и сенсационность для западных держав, заключение договора явилось результатом длительных и трудных советско-германских переговоров, начало которым было положено еще в 1920 г. Вопреки заинтересованности в договоре с Советской Россией руководящие круги Германии долгое время не осмеливались на самостоятельный от Антанты шаг и не шли на соглашение с Советским правительством. Незадолго до Генуэзской конференции Г. В. Чичерин в одном из писем подчеркивал: "Ратенау со своей репарационной политикой и ориентацией на Францию мешает экономическому сближению с нами Германии и желает подчинить ее интересам Франции для совместной эксплуатации России ... "Вопрос о советско-германском договоре Г. В. Чичерин и его заместитель М. М. Литвинов обсуждали с рейхсканцлером Виртом и министром иностранных дел Ратенау во время своего краткого пребывания в Берлине по пути в Геную в начале апреля 1922 г. Хотя там был почти полностью согласован текст советско-германского договора, немцы уклонились все же от подписания и отложили переговоры до Генуи, рассчитывая обеспечить себе более выгодные условия. Уже первые дни работы Генуэзской конференции обманули надежды германских делегатов. Они увидели, что главной темой конференции стал "русский вопрос". Страны Антанты не хотели и слышать о смягчении Версальского договора в отношении Германии и не скрывали, что не пойдут на уменьшение репараций. Неофициальные встречи руководителей конференции с представителями Советской России в резиденции Ллойд Джорджа на вилле Альбертис, куда немцы не были даже допущены, окончательно убедили их в том, что Германию держат в стороне от решения мировых проблем. Советская делегация во главе с Г. В. Чичериным учла эти настроения немецких делегатов и умело их использовала. Вступая в переговоры с представителями Германии, наши делегаты выполняли задачу, поставленную перед ними Лениным, - расколоть единый антисоветский фронт, "разъединить между собой объединенные в Генуе против нас буржуазные страны". Опасаясь возможного соглашения Антанты с Советской Россией без Германии, немецкая делегация всерьез всполошилась. Когда ночью 15 апреля по поручению Г. В. Чичерина эксперт делегации А. В. Сабанин передал приглашение Вирту продолжить на следующий день переговоры о договоре, немцы немедленно устроили совещание, длившееся целую ночь и получившее в истории дипломатии название "пижамного совещания". На нем было решено принять советское предложение. 16 апреля Чичерин и Ратенау с участием экспертов с обеих сторон вели последнюю упорную дискуссию о тексте договора.